Письмо Эрнеста Хемингуэя к Эрнесту Уолшу. 7 апреля 1926 г.

Письмо Эрнеста Хемингуэя к Эрнесту Уолшу. 7 апреля 1926 г., Париж

Париж, Шестой округ, Рю Нотр-Дам-де-Шан, 113.

Дорогой Эрнест!

Как ты там? Я ни черта от тебя не получал с тех пор, как писал тебе перед отъездом из Америки. Недавно мы виделись с Паулиной Пфайффер (вторая жена Хемингуэя, — прим. перев.), она говорит, что у тебя все в порядке. Я послал ей письмо на твой адрес, чтобы вернуть ей деньги, одолженные в Париже. Она мне купила ночные рубашки для Хэдли (первая жена Хемингуэя, — прим. перев.). Писем все это время почти не писал. Эзре [Паунду] ничего не писал с декабря. Он, наверное, считает меня полным дерьмом. Напишу ему завтра.

«И восходит солнце» я, наконец, закончил. Scribners собирается опубликовать и его, и «Вешние воды». Я получил приличный аванс и увез его почти целым, так что даже с учетом расходов на поездку мы в следующем месяце можем на три месяца отправиться в Испанию. У меня нетвердый почерк с 9 часов из-за шестидневного велопробега с — полной бутылью — кьянти и парой бутылок Вольне. Может, у тебя руки от этого бы и не задрожали, а у меня дрожат. В остальном я чертовски здоров и очень крепок. Буду писать рассказы ближайшие три месяца. Кстати, в Нью-Йорке все читают This Quarter (литературный журнал, издававшийся Уолшем, — прим. перев.) — я его видел везде, где бывает литературная публика.

Все-таки вернуться в Париж — это охренительно. Пью много вина и ужасно рад, что закончил с книгой. Макэлмон тоже здесь, очень мил и вежлив и мы с ним отлично ладим.

Снимок Бамби (сын Хемингуэя, — прим. перев.) и его папы прилагается. Письмо вышло хреновое, но если ты мне ответишь, напишу получше. Я не люблю писать письма, но отвечать на них умею неплохо. Очень хочу снова взяться за рассказы. Романы слишком длинные, с ними много хлопот и пока я их пишу, не могу думать ни о чем другом.

До свидания, удачи и пиши мне!

Всегда твой,

Эрнест